Первое прошение молитвы «Отче наш», первые слова после призывания («Отче наш, сущий на небесах!»): «… Да святится имя Твое» (Мф. 6:9). И, хотя это прошение выражено в возвратной форме глагола («святитСЯ»), обращено оно к нам, людям – «Да будет святимо нами». Поэтому стоит разобраться, что нам нужно делать и о чем молиться. «Святить» – значит «свято чтить». «Святить» не значит свЕтить всеми своими реальными и мнимыми совершенствами. Это значит «быть почтительным» не к самому себе. Как говорил Марк Твен, «Будьте почтительны к начальству, если оно у вас есть». А у того, кто говорит: «Отче наш, сущий на небесах!», Начальство есть. И Начальство это мы призваны любить. А «любовь не может быть без уважения» (Н. Лесков. Некуда)
«Тот, кто пьёт воду, должен помнить о тех, кто рыл колодец» (Китайская пословица). Должен уважать Подателя благ, от Которого мы имеем все, что имеем. А часто получается, что «ели все и насытились» (Мф. 14:20), но святим-то мы себя самих, добывших это пропитание. Хотя сама жизнь наша и все способности к добыванию пропитания – от Господа. Если бы не Он, то… но не будем о грустном.
В первом прошении сказано: «…Да святится имя Твое». Не «Ты», а «имя Твое». В «Толковой Библии» А. П. Лопухина по этому поводу говорится: «Что касается самого выражения «да святится имя Твое», а не самое существо, или какое-либо из свойств Божиих, то о существе Божием и свойствах не говорится не потому, что оно само по себе свято, а потому, что самое существо Божие для нас непостижимо, и что имя Божие есть обозначение, в смысле, доступном всем простым людям, самого божественного Существа». Мне это представляется совершенно верным. Но, по той ли или по иной причине, сказано, что святимо нами должно быть имя Божье. И это нужно учитывать.
В некоторых церквях поется такая песня:
«В моей жизни славься, Господь, славься, Господь.
В моей жизни славься, великий Бог!
В моей песне славься, Господь, славься, Господь.
В моей песне славься, великий Бог!
В моей церкви славься, Господь, славься, Господь.
В моей церкви славься, великий Бог!»
Вот бы еще «действовать так, как поем», совсем хорошо бы было. А то ведь бывает иначе.
Однако, хотя «любовь не может быть без уважения», а Бога нам заповедано любить, об этом нам предлагается молиться. Более того, в первую очередь предлагается молиться, ибо это прошение идет первым в молитве Господней. Получается, нам нужно молиться о том, чтобы мы же и святили имя Божье. И причины тому видятся довольно ясно.
Во-первых, в нас живет очень сильное желание святить другое имя, не Божье, а свое. Гордыня, гордость это желание называется. И стоит это желание в одном ряду с такими однозначными и некрасивыми грехами, как «злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство… безумство» (Мк. 7:21, 22). Действует в нашем сердце «похоть плоти, похоть очей и гордость житейская»(1 Ин. 2:16). А «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (1 Пет. 5:5).
Во-вторых, даже помня о необходимости святить имя Божье, мы не всегда это на практике делаем. «Ибо без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15:5). И в этом нам тоже нужна помощь. И Бог может и хочет нам помочь святить своей жизнью имя Его.
В каком-то смысле это прошение есть по существу прошение о страхе Божьем. Об этом прямо говорил, например, Феофан Затворник: «Вторая мысль в слове «да святится» есть – да благоговейно чтится. Ибо что свято, то окружаем мы всяким почтением, перед тем всегда благоговеинствуем, к тому относимся с должным страхом. «Да святится имя Твое» будет тоже что: страх Твой вложи в сердца наши, воспевающих Тебя!» (Феофан Затворник. Истолкование молитвы Господней словами святых отцов)
Так что, молясь: «… Да святится имя Твое», мы, в каком-то смысле, молимся за себя. Ибо имя Господне объективно свято. Будет ли оно святиться через нас – зависит, в том числе, и от наших молитв этим прошением.